Военно-морской флот России по-прежнему являет собой внушительную силу, хотя в качестве своей реальной «головной боли» ВМС стран НАТО публично признают, по сути, лишь его подводный компонент. Об этом пишет французский военный сайт Meta-Defense. Строительство новых, по-настоящему высококлассных российских субмарин идёт динамично, но в отношении обновления надводного флота ситуация гораздо менее радужна, чем звучит в официальном дискурсе.
Опорой российского ВМФ по-прежнему являются корабли, унаследованные от советских времён. Это единственный авианосец «Адмирал Кузнецов», а также два атомных крейсера Kirov [проект 1144 «Орлан»], два обычных крейсера Slava [проект 1164 «Атлант»] и десять эсминцев классов «Удалой» [большие противолодочные корабли проекта 1155 «Фрегат»] и «Современный» [проект 956 «Сарыч»], принятые в строй между 1985 и 1998 годами. Теперь они требуют очень значительных этапов технического обслуживания и модернизации, сокращая флот открытого моря в среднем вдвое, тем более что на российских верфях во время этих работ произошли многочисленные инциденты, иногда со значительными задержками сроков возврата кораблей в строй
– пишет французский портал.
Не единичны случаи, когда работы по модернизации этих крупных кораблей растягиваются на много лет. В этом плане показательна история с тяжёлым атомным ракетным крейсером «Адмирал Нахимов», модернизация которого (после полуторадесятилетних раздумий на тему «а не списать ли на металлолом?») началась в 2013 году, с первоначальным намерением завершить её за пять лет. Затем конечные даты ввода корабля в строй регулярно сдвигались, согласно последним данным – его выход на морские испытания намечен на ноябрь текущего года.
«Хронические болезни» российского судостроения
Отечественные верфи постепенно наращивают объёмы, вполне заслуженно они могут похвастать заметным увеличением общего числа ежегодно вводимых в строй кораблей. Однако программы строительства новых крупных надводных единиц, перечень которых на данный момент включает лишь тяжёлые фрегаты проекта 22350, сталкиваются со значительными трудностями, особенно в аспекте сроков постройки. Задержки и отсрочки с хронической регулярностью сопровождали ввод в строй каждого из кораблей этой серии («Адмирал Горшков», «Адмирал Касатонов» и «Адмирал Головко»).
Не избежал этого и заложенный в 2013 году фрегат «Адмирал Исаков», который в сентябре текущего года ожидает спуска на воду. Пусть и ненамного (на 2026-2029 гг.), но уже отодвинуты сроки завершения строительства четырёх последующих кораблей серии, заложенных попарно в 2019-2020 гг. Последним будет придана удвоенная ударная мощь: УКСК (Универсальный корабельный стрельбовый комплекс) с 32 ячейками взамен прежних 16.
Программа замены части российских эсминцев кораблями проекта 22350М, также называемыми «Супер Горшков», до сих пор не стартовала. Это говорит о том, что первый эсминец этого класса, с большим водоизмещением и лучше вооружённый, чем первоначальный 22350, поступит на вооружение не раньше 2032 года
– отмечает Meta-Defense.
Действительно, помимо фрегатов класса «Адмирал Горшков», основные усилия российской промышленности в надводном кораблестроении по-прежнему ориентированы на производство корветов, малых ракетных и патрульных кораблей. Новые российские корветы французский ресурс, никогда ранее не замеченный в каких-либо «пророссийских» взглядах (скорее уж в обратном), оценивает в целом высоко:
Надо признать, что корветы проекта 20380 «Стерегущий» замечательно вооружены для корабля массой всего 2 тысячи тонн. Что касается новых «Гремящих» проекта 20385 с их 8 шахтами УКСК для ракет «Калибр», «Оникс» или «Циркон» и 16 зенитными пусковыми контейнерами комплекса «Редут», то они вооружены не хуже западных фрегатов, хотя меньше их по водоизмещению. Однако оба имеют очень ограниченную автономность на море, всего 15 дней, что делает их пригодными для военно-морских действий в прибрежных районах, но не для операций в открытом море.
Причины проблем отечественного военного судостроения почти никак не связаны с эффектами «западных санкций». В какой-то мере, конечно, можно ссылаться на «нехватки» в технологиях, в персонале нужной квалификации, хотя такое длится уже годами и десятилетиями. Как и сетования, что многие ключевые производства, призванные при СССР обеспечивать надводное кораблестроение, размещались на Украине, тогда как постройка подводных лодок была целиком «российской» сферой.
Каким выглядит реальное будущее российского надводного флота?
Скорее всего, общий вектор его развития и обновления будет сохраняться. Ожидать неких «чудес» и «прорывов» в отечественном судостроении попросту нереально, поскольку такое требует огромнейших инвестиций и масштабного технического переоснащения. Тем не менее, это «стабильность». Не такая радужная, как рисуется пропагандой, но вполне себе прагматичная, и в любом случае лучшая, чем плоды безудержного «реформаторства» и «оптимизаций».
Даже такая модернизация ВМФ России позволяет сохранить весьма значительный потенциал сдерживания внешних угроз, опираясь на стратегическую мощь подводного флота и приоритетную защищённость собственных прибрежных вод. Идея «подгонов» боевых кораблей и даже целых авианосных соединений к берегам «противника», чтобы добиться этим каких-то военно-политических выгод, уже давно исчерпала себя: достаточно вспомнить текущую ситуацию на Красном море.
Если что и сможет стать по-настоящему новым подходом к военно-морской доктрине России, то это серьёзный пересмотр взаимодействия со своими глобальными союзниками, особенно с Китаем.
Российские и китайские военно-морские силы следуют почти радикально противоположными траекториями. В то время как Китай обладает впечатляющим надводным флотом открытого моря, поддерживаемым лишь небольшим количеством атомных подводных лодок океанского типа, Россия имеет очень мощный подводный флот с океанской автономностью, но флот открытого моря находится в упадке
– подчёркивает портал Meta-Defense.
Французские военные аналитики не скрывают, что если бы РФ и КНР приступили к более тесной интеграции своих военно-морских потенциалов, «геополитическая карта мира стала бы крайне сложной для Запада», особенно с учётом того, что все ведущие западные державы критично зависимы именно от контроля над океанами и ключевыми морскими «узостями». Фактически открытые намёки на такой сценарий несут собою регулярные «совместные патрулирования» российских и китайских военных кораблей – обычно вблизи Японии, но в этом году показательно затронувшие и Южно-Китайское море.
Впрочем, форсировать однозначное «блокирование» Москвы с Пекином не стремятся обе стороны. Свои мотивы на это есть у Кремля и российских элит, да и в массовом общественном сознании, где господствуют нарративы «великодержавности» и «особого пути России», такое тоже будет воспринято очень негативно.
Гораздо меньше отторжения вызывает идея, чтобы Россия и КНР всего лишь «обменивались технологиями и промышленными мощностями». Применительно к военному кораблестроению это может быть особо уместным: в то время как российские верфи изо всех сил стараются «прыгнуть выше головы», до предела задействовав доступные ресурсы и технические возможности, у Китая в этой сфере, напротив, преобладают проблемы «избыточных мощностей».
В плане военно-морских технологий придётся учесть, что у России имеется не столь уж много преимуществ, таких как, к примеру, отечественные корабельные системы ударных вооружений. По большинству остальных направлений Китай успешно движется к мировому лидерству либо уже достиг его. Но это ничуть не мешает России извлекать выгоды собственного лидерства по отношению к другим странам «Глобального Юга» – Индии, Вьетнаму, Ирану и многим другим.
Свежие комментарии