Когда коту нечем заняться, он чешет гениталии, а вот рядовой Алтынбаев нашел еще более интересное чесательное занятие. Он чесал шинель...
Процесс был сложен и долог. Сначала надо было договориться с водителями автороты на предмет бессрочного взятия в аренду металлической щетки-сметки, затем вымочить ее в керосине, почистить и обрезать до необходимых чесательных норм. Обрезание проводилось индивидуально каждому металлического волоску специальными обрезательными щипчиками. Спустя пару недель рядовой Алтынбаев настолько повысил свою квалификацию обрезальщика, что мог бы легко разбогатеть в солнечной Израильщине, прикинувшись хирургом.
Но это было только начало процесса. Дальше мудрый сын пустынь должен был подготовить собственно шинель: сварить ее в слабом растворе хлорки, причем так, чтобы рыжая шинель побелела равномерно. Это была первая серьезная трудность - шинель не пролезала в чайник, а других кипятительных приборов рядовой Алтынбаев в своей жизни не видел.
Задумавшись на долгих пару дней, защитник Родины вспомнил заветы пророка Мохаммеда про гору. Гордясь своей сообразительностью, он бухнул в чайник хлорки, вскипятил и начал поливать шинель...
Сначала его били чайником солдаты, так и не вняшие воплям про красоту и дезинфекцию, но это были только цветочки - бойцы уже привыкли к его странностям и прошлись по телу вяло и беззлобно. Ягодки начались, когда старший прапорщик Кабан (а фамилии он соответствовал на все сто) увидел результат дизайнерских трудов подчиненного. Чудо, явившееся его взору, больше всего напоминало благородного оленя с голубыми погонами - куча белых пятен и подтеков на рыжем фоне. Сходство сильно усиливали торчащая из воротника шинели голова с большими и удивленными глазами да помятый чайник на ремне.
Взревев так, что заглушил все взлетающие истребители, прапорщик кинулся на рядового Алтынбаева и затащил того в каптерку. Дальше он провел душевно-прикладную беседу на тему сельского и лесного хозяйства, во всяком случае из-за двери между всхлипов и воплей можно было уловить cлова "дерево" и "баран".
Ничто не может сделать цель такой манящей, как трудности на пути к ней.
Через какое-то время у доблестного авиатора почти перестали болеть синяки и начал открываться правый глаз. За все время вынужденного безделья у организма рядового Алтынбаева исправно работали только две функции - пищеварительный тракт (ну, с ним все понятно - переводить пищу на гумус можно в любом состоянии) и пытливый мозг - кость, которую так и не смогли расколоть кулаки страшного прапорщика.
Не дожидаясь, пока откроется левый глаз, и на ходу зализав раны, наш герой решил воззвать к коллективному разуму и направился к своим землякам в кочегарку. Коллективный разум постановил, что многострадальную шинель надо кипятить в ванне, которую установили когда-то для помывки кочегаров. За то недолгое время, пока она использовалась по прямому назначению, ванна приобрела радикально угольный цвет и если ее не отмывать, то появлялся неплохой шанс получить отличную черную шинель служивого морской авиации. Но так как рядовой Алтынбаев был патриотом ПВО, ванну было решено отмыть. Идти к старшему прапорщику Кабану за кислотой посчитали неразумным решением, и братья-верблюдоводы взялись за наждачку...
Через еще какое-то время ванна была готова, и доблестный боец понес свою шинель на следующую технологическую операцию. Нести он решил ночью, тайно и быстро. Это была глобальная ошибка, т.к. кратчайший путь к вожделенной ванне лежал через рулежки самолетов, которые именно ночью и охранялись...
"...Автоматная очередь рвет тишину..." - судя по-всему, именно эту песню он напевал, лежа мордой вниз на рулежке, пока к месту событий бежал караул.
В тот день помощником дежурного по бату заступил лучший друг рядового Алтынбаева - старший прапорщик Кабан. Выслушав от дежурного по полку много интересного и заполнив необходимые бумажки, он пошел вытаскивать своего подчиненного. Через полчаса, получив вволю пинков от роты охраны, рядовой Алтынбаев снова оказался в родном батальоне в крепких и дружеских объятиях командира. Почему-то его это совсем не радовало, а искрометный мозг мгновенно выдал предварительный расчет - еще неделю про шинель лучше не вспоминать...
Предчувствия не обманули, и шинель пришлось отставить в сторону еще на неделю - все-таки тяжело что-то делать с почти закрытыми от фингалов глазами, разве что жрачку по запаху находить, впрочем, нос тоже изрядно побаливал...
В этот момент даже пытливый и вечно неунывающий мозг героя был готов впасть в уныние, но спасение пришло как всегда неожиданно - в виде непонятно как и во что одетого земляка-стройбатовца, заблудившегося в горах. Что делали в этих богом забытых местах работники лома и мотыги, никому было неизвестно, но то, что стройбат горазд на выдумки, знали даже ослы у арыка. За скромную цену рядовой Алтынбаев сторговал себе покраску и химчистку...
Запершись в боксе от старшего прапорщика, боец начал любовался собой. Шинель получилась странно светло-рыжего цвета и с легкими следами предыдущих измывательств.
Наступил светлый период жизни. Каждый вечер защитник Родины садился поудобнее и под заунывный вой "Велик мой груз - тяжел арбуз..." начинал ЧЕСАТЬ. Он чесал справа-налево, слева-направо, вдоль и поперек. Даже во сне он продолжал чесать. Окрестные коты пачками умирали от зависти - такого почесона им никогда не испытать.
Наконец ворс достиг необходимой величины и теперь вместо оленя доблестный боец напоминал орангутанга-альбиноса, слегка заляпанного чем-то белым на брюхе. Гордый собой до невозможности, он явил себя под светлы очи офигевшего батальона. Из чьего-то изумленного рта выпал окурок. Это был пронзительный момент триумфа сына пустыни. Закрыв глаза, рядовой Алтынбаев понял, что чувствовал Тамерлан, глядя на покоренный город... Приятно грело в груди и шумело в ушах от приветственного крика толпы: "Горишь ведь, идиот!!!". Открыв глаза, он понял, что приветственный вопль предназначался отнюдь не Тамерлану...
На ветру начесанный ворс вспыхнул мгновенно от пепла с сигареты. Не разбирая дороги, рядовой Алтынбаев сходу понеся к пожарному пруду и погрузился в него с головой.
Старший прапорщик Кабан, вышедший на шум у курилки, увидев слегка обугленного водоплавающего горилло-орангутанга в ушанке со звездой, только и смог что махнуть рукой и ласково по-отечески выматериться...
Источник
Из комментариев:
Ещё про шинель.
Давным-давно учились мы в Сибири в одном из многочисленных военных училищ.
Так уж повелось, что каждую зиму в военном заведении происходила одна и та же эпидемия. Крали хлястики. С шинелей. В раздевалках столовой, учебных корпусов, клуба, лекционных залов...
Каждый уважающий себя курсант был обязан иметь при себе 2-3 запасных хлястика. Не было большего позора и насмешек для любого, подвергшегося исчезновению хлястика, чем надеть шинель без оного атрибута, запасной должен быть всегда! Командиры взводов за этим строго следили. Приходилось самим шить из старых шинелей, а при случае "позаимствовать" у сослуживца - но только не из своей роты! А некоторые даже хвалились "трофеями", штук по 5-6, а то и больше. Игра такая для взрослых мальчиков.
Трагизм ситуации усугублялся тем, что отцы-командиры строго-настрого запрещали не только сшивать полы шинели на спине, но и намертво пришивать хлястики. Устав есть устав!
Но благодаря случаю, всё изменилось кардинально. 23-го февраля 19.. года Начальник Училища, молодой генерал, поздравив курсантов в Клубе с праздником и посмотрев праздничный концерт, с удивлением обнаружил, что училищная эпидемия коснулась непосредственно его. Хлястик на генеральской шинели отсутствовал. Из серебристого, как и вся шинель качественного сукна, с красивым красным кантом.
Какие конкретные слова он говорил дежурному по Клубу и наряду, никто не повторит. Но и под угрозой гауптвахты и прочих адских мер воздействия тот клялся и божился, что посторонних в вестибюле Клуба не было.
Ну что делать? Не устраивать же обыск пяти сотням только что поздравленным с праздником и уже втихаря хихикающим курсантам?
Как бы то ни было, но вскоре командиры курсантских подразделений получили высочайшее распоряжение от училищного начальства разрешить курсантам пришивать хлястики к шинелям. Некоторые умудрялись даже сталистой проволокой. Чтобы на века! И ни одним ножичком не взять!
Но один вопрос всё-таки остался: кому же он понадобился, генеральский хлястик? Один на всё училище?
Правды ради, через какое-то время находился герой (а позже и не один), кто по страшной тайне проговаривался, что это именно он. Но никто генеральского хлястика в качестве подтверждения так и не предъявил.
Свежие комментарии